Князь побелел от гнева, если так можно сказать с его серым лицом. Обстановку разрядил Харольд:

– Мне это будет в удовольствие, девочка, – сказал он. – Давно я не сидел в обществе красивой девушки. – Все гроги заулыбались и подвинулись, уступая мне место. Мы приступили к обеду.

Потянулись спокойные дни в замке. Моя дружба с Харольдом крепла день ото дня. Частенько мы сидели с ним за партией в шахматы и неспешно разговаривали. Он очень интересовался моим миром, задавая множество вопросов. От него же я узнала, что гроги, кроме тех что живут в замке, обитают в построенных в лесу хижинах. Они хорошие охотники, чувствуют дичь. Особенно меня поразило их умение работать с деревом. В замке было множество изящных предметов мебели и интерьера, сделанных ими.

С князем же у нас отношения не задались. Однажды он пригласил меня к себе в кабинет, и преподнес ожерелье. Все бы хорошо, только я его как то видела на шее у Чаруши.

– Спасибо! – ответила я. – но я не могу это принять. Все кто его носили – плохо закончили. – Сказав это, я вышла из кабинета. Обедали и ужинали мы в этот день без него.

С девочками, когда они заканчивали свои значительно сократившиеся обязанности после смерти Чаруши, мы устраивали вечерами посиделки. И из моей комнаты по замку часто разносился веселый девичий смех и визг.

Я подружилась с грогами на кухне, и частенько просиживала у них, наблюдая, как они ловко готовят. Я подружилась с серым хитрецом, которого постоянно подкармливала, и который ел только мясо. Однажды я попросила сделать блинов, и демонстративно завернула аппетитные куски мяса в блин и положила на тарелку. Серый посмотрел на меня, потом на тарелку и, сдавшись, съел блин с мясом. От счастья я подскочил к нему и поцеловала серую морду. Не знаю даже, кто больше опешил от моей выходки: гроги на кухне, которые странно переглянулись при этом, или сам Серый. С достоинством он удалился. Больше я не мучила хитреца и угощала его отборными кусками мяса, а он за это разрешал трепать его густую шерсть.

Отравляло существование только одно – каждую ночь девчонок запирали в камере. Однажды я смирила гордость и подошла к князю, с просьбой перевести их из темницы в комнаты замка. «Ты не умеешь просить» – язвительно сказал Владислав. «Я сказала „Пожалуйста!“», – ответила я. «Нет», – рявкнул он. На этом разговор был окончен.

Глава 11

Течение дней нарушил князь, пригласив нас с Харольдом в кабинет. В руках у него было письмо.

– Князь Мислав хочет встретиться со мной, – сказал он Харольду.

– По какому поводу, не пишет? – спросил обеспокоенно тот.

– Написано, что сообщит при личной встрече.

– Возьми с собой отряд. – Владислав кивнул.

– Я сегодня выезжаю. Вернусь послезавтра.

– Не скучай, – сказал он насмешливо мне.

– Постараюсь, – ответила как то беззлобно я, больше заинтересованная новостями, чем пикировкой с князем. И тут произошло невероятное – он сменил обличье, как другие меняют домашнее платье на праздничное. Разгладилась кожа, губы стали более четко очерченными и кораллового цвета, твердая линия подбородка, белоснежная шея и золотистые волосы на груди, что виднелись из распахнутого ворота рубашки. Открыв рот от изумления, я подняла глаза и встретила черный взгляд его нечеловеческих глаз из-под темных бровей, окаймленных кружевом густых ресниц. И он был невероятно красив!

Я перевела взгляд на Харольда, но он был спокоен – видно видел такие превращения не один раз.

– И вы так можете? – потрясённо спросила я.

Он засмеялся:

– Нет, девочка, я такой каков есть.

Так как разговор, вроде, был окончен то я встала:

– Удачной поездки! – сказала я, и на не совсем твёрдых ногах вышла из кабинета.

Если честно, одно дело видеть спецэффекты на телеэкране, а другое – перед собственными глазами. Я долго не могла заснуть в эту ночь, переосмысливая увиденное.

Князь уехал и забрал с собой грогов. Мы не стали накрывать в зале, а ели на кухне, болтая и слушая дружеское подшучивания между Харольдом и Гендельсоном, под бокальчик спиртного из бочонка, который прикатили на кухню. Мы провели спокойный день с Ладой и Лисой, и только к ночи за ними пришел не совсем трезвый грог, чтобы отвести их. В замке стихло, но я не могла заснуть, ворочаясь. Не знаю почему, но я выгляну в коридор. Он был пуст.

Пуст! Видно не одни мы расслабились с отъездом князя. Сердце застучало от резкого выброса адреналина. Вот он наш шанс! Князя нет, оставшиеся в замке гроги пьяны. Я быстро переоделась в свою одежду и тихо ступая вышла из комнаты. Как мышка я проскользнула в темницу к девочкам. Они уже спали, и мне пришлось их разбудить. Я объяснила им мой план. Только вот невезуха – их дверь была заперта на ключ.

– Лиса, ты знаешь где ключ от двери? – спросила я девушку.

– Нет!

– Хорошо, я пойду поищу охранника, вдруг он спит, и я смогу забрать ключ.

– Кристина, стой! – вдруг сказала Лада. – Мы не побежим с тобой.

Я опешила:

– Лада, о чем ты говоришь?!

– Подумай сама, если нас поймают, то тебя точно пощадят, а нас убьют.

– Я не позволю князю вас и пальцем тронуть! – воскликнула я.

– Ты ничего не сможешь сделать, – грустно сказала Лада. – Он будет в ярости, и ему надо будет на ком-то её сорвать. Как думаешь, на ком?

Я замолчала, признавая правоту её слов.

– Не трать время, беги! – сказала она. – Ты только передай нашим родителям, что мы живы.

– А если он вас накажет за мой побег? – со страхом сказала я.

– Не накажет! Мы спали в камере и ничего не видели.

Обнявшись через прутья решетки, я с тяжелым сердцем ушла.

Я вернулась в комнату, нашла меховой плащ и сапоги, и стянула белую простынь с кровати. Это пришло мне в голову в последний момент, когда я вспомнила спецназовцев в белых камуфляжных костюмах, ползущих по снегу. Проскользнув на кухню, я взяла кусок хлеба и тихонько выскользнула из дома – даже дверь не заперта была. Хотя если подумать, то зачем? Только слабоумный придет сюда добровольно. Прокравшись через открытые ворота замка, я двинулась в путь.

Владислав уехал в карете, которая оставила глубокий след на снегу. Я решила, что лучше идти по этому следу, чем петлять в темноте по лесу. Он-то точно выведет из леса, а уж дорогу в поселение я как-нибудь найду.

Я шла под мерный скрип снега, поплотнее закутавшись в плащ. Прошло уже несколько часов, по крайней мере, я на это надеялась, когда вдалеке я услышала фырканье лошадей. Князь! Вернулся немного раньше. Чтоб его! Я кубарем скатилась с дороги и отбежала в лес. Достав простынь, я свернулась клубочком и накрылась. Сердце стучало как бешенное. Я услышала приближение кареты.

«Проезжай. Проезжай. Проезжай», – молила я про себя.

Но ход кареты замедлился, и она остановилась. Раздался скрип открываемой дверцы и неспешные шаги в мою сторону. Бежать не имело смысла, и я решила лежать до последнего.

Шаги остановились возле меня. Потом с меня откинули край простыни, и я увидела протянутую руку. Я взяла её и молча поднялась со снега с её помощью. Я посмотрела на князя, а он спокойно смотрел на меня, лишь его черные глаза блестели в свете звезд. Он все ещё был в своем «парадном обличье».

Я наклонилась, подобрала свой не сработавший камуфляж и пошла в сторону кареты. Подойдя к дороге, я не стала взбираться на неё, а бросила простынь и села, облокотившись на склон. Подошел князь и сел рядом, немного развернувшись ко мне. Взгляд у него был странный, я бы сказала недоумевающий.

– Как вы меня заметили? – спокойно спросила я.

Он не ответил, лишь разглядывал моё лицо, ища в нем непонятно какие ответы. Я смотрела на него в ожидании ответа.

– И это все, что ты скажешь?! – наконец произнес он. – А как же слезы, истерика, просьбы о пощаде. Заверения что это больше не повториться.

– А зачем?

Он усмехнулся.

– Вы не ответили на вопрос. – Напомнила я.

Он немного поколебался, а потом ответил: